Магия возможных действий - Страница 10


К оглавлению

10

— Вот мы и подошли к сути дела. Почему было не начать с этого?

— Каждой фразе — свое время, Хаген.

— А каждой угрозе — свое?

— Где ты видел угрозу? Ткни меня носом, пожалуйста.

— Ладно, — он засунул руки в карманы, и, словно от резкого толчка, она внезапно увидела в этом Хагене того, прежнего, с которым когда-то имела дело. Это был его жест. — Не было угрозы. Однако, как я понимаю, ОСН в случае, если я не встану на ее сторону, обойдется со мной как с врагом.

— ОСН обойдется с тобой как с врагом, если ты дашь ей повод. Или причину. Например, нападешь. Давай смотреть правде в глаза — защищаясь, кто угодно имеет моральное право использовать что угодно.

— На войне вообще странно говорить о моральном праве.

— Верно. О моральных правах говорит пропаганда. Однако ты должен понимать, что когда у Организации возникнет необходимость защищаться от твоих ребят, ей придется пустить в ход приобретенные знания. С техномагами все просто — вы никогда не будете делить одну сферу общественной жизни, у вас разные роли. А вот ОСН…

— Не надо мне разжевывать очевидное. Я понял. Так что Один хочет от меня? Чтоб я напал на Круг?

— Нет. Чтоб ты поддержал ОСН, когда Круг нападет на нас.

— А Один будет ждать, пока на пего нападут? Или имеется в виду такое же «нападение», отражения которых вовсю практиковал СССР?

— У Одина есть какие-то свои планы. Я допущена лишь к той их части, которая касается меня. Так что ответить па твой вопрос не смогла бы, даже если б захотела.

— Еще один изящный способ указать мне, что я опять сую нос не в свое дело.

— Пожалуй, да. Я ж не спрашиваю тебя, каковы твои планы.

— Не спрашиваешь, однако ж, кажется, вполне в них посвящена, — со сдерживаемым гневом проговорил Хаген.

— Это уже другой вопрос.

— Хороши ж будут союзные отношения в ситуации шантажа, ты не находишь?

— Не нахожу. От века союзники поддерживали друг друга не за красивые глаза, а потому что обеим сторонам это было выгодно или необходимо. И переставали поддерживать, как только ситуация менялась и выгодой или необходимостью больше не пахло. Блистательная антигитлеровская коалиция «кормила» СССР ресурсами отнюдь не потому, что Сталин был харизматичен, или же оттого, что у Гитлера противные усики и мерзкие повадки. Шантаж и выгода и тут имели место в полный рост. В противном случае страны благополучно занимались бы своими делами. Однако если нашу родную коммунистическую державу и пинали впоследствии от души, то отнюдь не в отместку за прежнюю вынужденную помощь. А совсем по другим причинам.

— Ты намудрила… Проще говоря, Одину все равно, по каким причинам ему будут помогать и насколько негативным будет отношение к нему и его Организации.

— Он пока еще не диктатор, и будет ли им — известно только Богу. Включайся в эту войну во имя собственных интересов, а также интересов своих людей, включайся. Если ты этого не сделаешь сейчас, твои шансы оказаться в числе побежденных резко возрастают. Счастливые случайности тоже надо ковать, сам понимаешь. Что же касается причин, по которым встанут под знамена ОСН… Тебе было бы принципиально, почему тебе оказывают всестороннюю помощь?

— Разумеется. Хотелось бы точно знать, чем в будущем придется расплачиваться.

— Твою позицию — будь уверен — Один примет во внимание. — Кайндел развела руками. -

Жаль, что мы расстаемся не в дружеских отношениях.

— С тобой мне нечего делить.

— Ну и ладушки. Скажи своим людям, чтоб выпустили меня. А то если придется драться, это не понравится ни мне, ни им.

Хаген усмехнулся.

— Я был уверен, что уж ты-то их точно заметишь.

— Спасибо за это «уж ты-то».

И, отвернувшись, зашагала к выходу.

Минивэн был припаркован под стеной дома номер двадцать один, а вот «фольксвагена» рядом не оказалось, хотя, казалось бы, Илья должен был подогнать его сюда же и ждать с остальными. Кайи-дел еще не успела подойти к машине, как водительская дверь приоткрылась и из-за нее выглянул Шреддер. Махнул ей рукой.

— Иди сюда, — пригласил он.

— Господи, ты-то откуда здесь? — изумилась девушка, подходя. — А где Репей?

Эйв показался ей усталым и хмурым. Однако на ее вопрос отреагировал улыбкой и многозначительно показал на сиденье рядом с собой. И не забыл оглянуться, критически осмотреть дорогу, дом и кусты — нет ли погони или какой-нибудь другой угрозы.

— Репей отправился отгонять твой «фольксваген». Планы немного изменились, в штаб-квартиру мы сейчас не едем. Как прошло? Нормально?

— Вполне, — она открыла дверь со стороны пассажирского сиденья, однако не спешила садиться, вытащила телефон. — Сейчас, отзвонюсь Ропнану…

— Он наверняка не ответит. И Один тоже. Отзвонись Ирландцу, он передаст, нормально или нет прошла беседа, а подробности позже.

Телефон Роннана действительно оказался выключен, телефон Одииа на вызов не реагировал. Пожав плечами, Кайндел последовала совету и коротко доложилась старшему офицеру ОСН, который был в курсе ее дел, после чего забралась в машину. Никто не задавал ей никаких вопросов, хотя, возможно, и сгорал от любопытства. Почти все бойцы и курсанты инстинктивно понимали, что такое тайна и зачем ее нужно хранить в круге тех, кто непосредственно имеет к ней отношение. А уж офицеры — тем более. Может быть, сказывалось давнее советское прошлое, или же просто внутренняя зрелость большинства оэсэновцев, однако, признавая справедливость поговорки «меньше знаешь — крепче спишь», они старались не любопытствовать.

10